Конец эры - Страница 63

Зауропод, из группы гигантских четвероногих динозавров, самого известного представителя которой многие до сих пор зовут Бронтозавром. Он стоял на грязевой равнине перпендикулярно кратерному валу, его длинный хвост уравновешивался такой же длинной шеей, которая поднималась высоко в небо и увенчивалась крошечной квадратной головой. Между шеей и хвостом располагалось гигантское тело, похожее на рекламный дирижабль, поставленный на четыре массивные ноги-колонны.

Зауроподы были редки в позднем меле, а в Альберте их вообще никогда не находили — по одной из теорий, здесь для них было слишком влажно. Тем не менее, в эту эпоху Аламозавры водились а Нью-Мексико, Антарктозавры, Аргирозавры, Неукензавры и Титанозавры в Аргентине, и некоторые другие в Китае, Венгрии, Индии и прочих местах. Полагаю, если бы хетам понадобился живой кран, переброска его сюда по воздуху не составила бы проблемы. Хоть и прозванные «громовыми ящерами», зауроподы имели на ногах массивные смягчающие прокладки, так что, несмотря на размеры, вполне могли подойти так, чтобы мы не услышали.

Хвост прекратил удаляться и сменил направление; теперь он летел к нам, снова перекрывая собой все видимое из окна пространство.

Первый удар определённо был лишь пристрелкой. От второго удара мы с Кликсом полетели кувырком. Он свалился кучей возле своей кушетки; меня припечатало о дверь в санузел. Я попытался встать на ноги и взглянул на Кликса, который цеплялся за отделанный пластиком «под дерево» край консоли радиостанции. Его глаза были закрыты, словно он снова слушал внутренний голос.

— Так или иначе, они собираются захватить наш корабль, — сказал он.

Обратный отсчёт: 0

Нырнуть в одной эре и вынырнуть в другой…

Маршалл Маклюэн, канадский философ средств массовой информации и коммуникаций (1911–1980)

Третий удар хвоста зауропода снова бросил нас с Кликсом на пол, чего в нашем состоянии лучше было бы избежать. Я ощупал руками лицо, и обнаружил, что оно в крови — снова закровоточил нос. Следующие два удара гигантского хвоста сдвинули «Стернбергер» с его места на гребне кратерного вала. Съезжать по его склону на джипе уже было достаточно неприятно, а ведь у него были рессоры, а я был пристёгнут. В этот раз, когда по осыпающемуся склону соскользнул весь корабль, все незакреплённое оборудование пришло в движение. Нас с Кликсом мотало, как тряпичных кукол в стиральной машине, мы царапали локти, рассаживали колени и зацеплялись друг о друга ногами. Наконец «Стернбергер» достиг грязевой равнины и замер, наклонившись под небольшим углом. Мы, пошатываясь, подошли к окну.

Динозавры двигались к нам со всех направлений. С десяток тёмно-красных молодых тираннозавров кучковались на берегу озера — их птицеподобные лапы обеспечивали им отличное сцепление в озёрной грязи. Семь танков-трицератопсов в кричащем сине-оранжевом камуфляже наползали цепью с юго-запада, склонив головы к земле и выставив вперёд могучие рога. Рядом с ними стоял колоссальный серый зауропод с шеей-небоскрёбом и хвостом, который казался бесконечным. Три десятка троодонов шныряли по округе, их хвосты качались на бегу, как дирижёрские палочки. С запада, шагая в ногу, приближалась колонна из пяти огромных взрослых самок тираннозавров рекс.

Позади всех один из утконосых поднялся на задних ногах. Это был представитель рода Паразауролоф, как знаменитый экспонат Королевского музея — его метрового размера трубчатый гребень был направлен назад. Сперва я не мог понять, что эта похожая на корову рептилия здесь делает. Но потом гадрозавр издал серию громких вибрирующих нот, используя гребень как резонансную камеру. Тираннозавры рассредоточились, и я понял, что утконосый передаёт приказы сидящего в нём хетского генерала; громоподобный голос гадрозавра, должно быть, был слышен за много километров.

Я взглянул на наш джип, припаркованный под западным склоном кратерного вала. Те два колеса, что я мог видеть отсюда, были спущены — вероятно, проколоты рогом трицератопса.

К окну, перед которым стояли мы с Кликсом, подбежал троодон. Ему пришлось встать на цыпочки, чтобы заглянуть внутрь; его заострённая мордочка едва возвышалась над нижним краем. Зверюга рассматривала нас несколько секунд, моргнула своим фирменным способом на раз-два и заговорила — голос доходил до нас сквозь вентиляционные отверстия под крышей.

— Выходите сейчас же, — сказал троодонт. — Отдайте корабль времени. Сдавайтесь или умрёте.

Осада могла продолжаться максимум двадцать два часа; после этого «Стернбергер» вернётся домой независимо ни от чего. Мы запросто переждали бы это время внутри — у нас было полно еды и воды. Однако было очевидно, что хеты не станут ждать, когда сработает Чжуан-эффект. Они хотят быть внутри, когда это произойдёт, чтобы пережить собственное вымирание.

Кликс сбегал за слоновыми ружьями, но, передавая одно из них мне, скептически покачал головой.

— Мы можем выпустить в зауропода все пули, что у нас есть, но он, скорее всего, даже не замедлит ход.

Скрипучий голос троодона прокричал снаружи:

— Последнее предупреждение. Выходите сейчас же.

Кликс схватил красный ящик с инструментами, которым кидался ранее, и встал на него: он немного прогнулся под его весом. Прикладом ружья Кликс выбил металлическую сетку, затягивавшую вентиляционное отверстие во внешней стене, и выставил ствол наружу. Но как он не изгибал голову, прицелиться через такое узкое отверстие ему не удавалось.