Конец эры - Страница 46

К оглавлению

— Но, очевидно, не в первый раз.

— Именно в первый раз, — сказала она. — В этом-то и весь смысл. Без путешествий во времени жизнь невозможна.

— Вы хотите сказать, что кто-то в будущем переместился в прошлое и создал там жизнь?

— Да.

— И он знал, как это сделать, потому что изучал формы жизни из своего собственного времени?

— Да.

Я покачал головой.

— Это бессмыслица.

— Вовсе нет. Физики годами бьются головой о концепцию под названием «сильный антропный принцип». Он гласит, что вселенная должна — должна! — была быть сконструирована таким образом, чтобы дать начало разумной жизни. Целью антропного принципа было объяснить существование нашей весьма маловероятной вселенной со всеми теми замечательными совпадениями, без которых мы не могли бы существовать.

— Например?

Чинмэй сделала рукой неопределённый жест.

— К примеру, если бы сильное ядерное взаимодействие было всего на пять процентов слабее, чем мы наблюдаем в нашей вселенной, протоны и нейтроны не могли бы сливаться в атомные ядра, и звёзды не могли бы светить. С другой стороны, если бы сильное взаимодействие было всего лишь немного сильнее, чем в нашей вселенной, оно бы преодолевало электрическое отталкивание протонов, позволяя им слипаться вместе. Это сделало бы невозможным медленные водородные реакции, благодаря которым светят звёзды; водородные облака взрывались бы раньше, чем успевали образовать звезду.

— По-моему, у меня начинает болеть голова.

Она едва заметно улыбнулась.

— Просто вы на чужой территории.

— Так значит вы говорите, что кто-то из будущего вернулся назад на четыре миллиарда лет и создал первую жизнь на Земле?

— Именно так.

— Но как я понял, Чжуан-эффект позволяет переместиться максимум на — как там было написано? — на сто четыре миллиона лет.

— Чжуан-эффект — это лишь машина времени первого поколения, созданная с весьма специфической целью. Это наверняка не единственное и не лучшее решение проблемы перемещений во времени.

— Гмм. О-кей. Но вы говорили не только о создании жизни.

— Нет.

— Вы также сказали, что кто-то из будущего — очень далёкого будущего, я полагаю — вернулся в прошлое к самому началу, на пятнадцать миллиардов лет или около того, и создал материю.

— Правильно.

— Создал её с именно такими свойствами, которые были необходимы для того, чтобы дать начало нам, и он знал, как это сделать, потому что изучал материю из своего собственного времени.

— Да.

Я был ошеломлён.

— Это не укладывается в голове. Это как… как…

— Это как быть своим собственным Богом, — сказала доктор Чжуан. — Мы создали нас по своему образу и подобию.

— Ну а что со «Стернбергером»?

— Вы читали дневник. Вы знаете, что другая версия вас сделала в самом конце.

— Да, но…

— Разве вы не видите? — спросила она. — Миссия «Стернбергера» была лишь одним из многих случаев, когда для исправления ситуации потребовалось путешествие во времени. Поток событий нуждается в периодических коррекциях. Вот вам и теория хаоса: вы не можете точно предсказать поведение любой достаточно сложной системы. Поэтому вы не можете просто создать жизнь и дать ей развиваться, как придётся. Время от времени вы должны подталкивать её в нужном вам направлении.

— То есть… то есть, по-вашему, кто-то решил, что история должна быть изменена для того, чтобы появились мы?

— Правильно, — сказала она.

— Но Брэнди из дневника писал, что он мог охотиться на динозавров или делать что-либо ещё, не боясь изменить историю — эти изменения ничего не значили.

— Уверена, что он верил в это — должен был верить, иначе никогда не сделал бы того, что должен был сделать. Было очень важно, чтобы он верил в эту ложь. Но он ошибался. Между «Стернбергером» в прошлом и точкой запуска в настоящем была натянута математическая струна. Изменения, которые он вносил, распространялись вверх по этой струне, изменяя, переписывая последние шестьдесят пять миллионов лет истории Земли, создавая мир, который мы знаем. К тому времени, как струна втянулась обратно в 2013, условия, сделавшие возможной постройку «Стернбергера», исчезли, и оригинальная временна́я линия была заменена нашей.

Я откинулся на мягкую спинку своего кресла.

— Вау…

— Действительно, «вау».

— А другая вы, которая изобрела машину времени?

Она опустила глаза.

— Я умна, но далеко не настолько. Я думаю, её создание было индуцировано.

— Индуцировано?

— Вызвано искусственно. Технология, должно быть, как-то была передана мне из будущего, возможно, с помощью ряда мелких намёков либо неожиданных результатов эксперимента, полученных благодаря удачному стечению обстоятельств.

— Но почему вы? И почему сейчас?

— Ну, возможно, что сейчас, в начале двадцать первого века, самая ранняя точка в земной истории, когда машина времени может быть построена, первый раз, когда имеются все необходимые технологии для того, чтобы соединить составные части вместе, даже не понимая до конца природу этих частей. По сути, это было необходимо, чтобы мы не понимали её до конца, для того, чтобы Брэнди поверил, что он порождает новую мировую линию, которую впоследствии покинет, а не изменяет одну-единственную реально существующую историю.

— То есть, вы больше не знаете, как сделать машину времени?

— Нет. Но она была. Она существовала. «Стернбергер» действительно отправлялся в прошлое и действительно изменил древнюю историю таким образом, чтобы наше текущее существование стало возможным.